Прошло больше 80 лет, как первые заключенные прибыли на Колыму, начали строить дороги, поселки, добывать драгоценные металлы. Освобождаясь, некоторые оставались в этом суровом крае, другие улетали "на материк", а многие просто не смогли пережить жернова репрессий и сурового климата, когда зимой температура опускается до -50 градусов.

"Маска Скорби" – дань памяти жертвам репрессий, установленная 20 лет назад скульптором Эрнстом Неизвестным, каждый день напоминает о трагическом прошлом региона. В воскресенье около 100 человек пришли почтить память погибших. Минута молчания, короткая лития, прочтение 20 имен погибших, добавленных в мартиролог. Люди, одетые в теплые пуховики и зимние ботинки, ежатся от мороза и пронизывающего ветра.

Много десятилетий у подножия сопки Крутой стояла "Транзитка" – перевалочный пункт, с которого заключенных отправляли по лагерям, и тысячи заключенных, одетых гораздо хуже, точно так же мерзли, стоя на холоде и ветру на утренних и вечерних поверках у своих бараков.

​

Большинство собравшихся не помнят уже того времени, многие и не хотят вспоминать, для каждого это тяжелая боль и рана, с которой они живут. Дети и внуки врагов народа, изменников, контрреволюционеров, заговорщиков и кулаков. Многих с такими обвинениями расстреливали без суда и следствия.

Немецкая коммунистка Труде Рихтер в своих воспоминаниях писала, как проходили "гаранинские расстрелы": "В палатке надевают наручники и в рот суют кляп, чтобы человек не мог кричать, зачитывают приговор – решением Колымской тройки НКВД – и ведут в "кабинет начальника", специально приспособленный для исполнения приговора. Человек только переступает порог двери, тут же слышен глухой выстрел".

"В нашей семье есть один человек, который был репрессирован, это мой дедушка, Павло Харитонович Левченко, его арестовали в 1937 году, – рассказал корреспонденту Радио Свобода гость мероприятия Анатолий Левченко. – Его обвинили в кулачестве, поскольку у семьи было много земли. Они ее получили благодаря моему прадеду, который был кавалером солдатского Георгиевского креста и награжден десятиной. Однако землю конфисковали, а моего деда осудили на пять лет. По состоянию здоровья он вернулся в родную Украину в 1940-м, но вскоре, не пережив лагерных мучений, скончался".

Как отметил Анатолий Левченко, сам он приехал на Колыму в 1971 году, работал в Сусуманском районе на золотодобыче и получил звание "Почетный горняк Магаданской области".

Репрессии на Колыме закончились вместе со смертью Сталина. Еще несколько лет после смерти вождя никого не торопились отпускать, но расстрелы уже прекратились. Позже закрутилась машина в другую сторону и начали перепроверять дела заключенных, реабилитировать и отпускать из этих мест на родину. Лагеря были разобраны по бревнышкам и раскатаны тракторами. Теперь на территории Магаданской области мало что напоминает о тех временах. Но каждый раз при взгляде на "Маску Скорби" по спине пробегает холодок.