Ношение масок на улицах российской столицы теперь не обязательно. Однако Всемирная организация здравоохранения предупреждает, что эпидемиологическая ситуация по всему миру продолжает ухудшаться, и даже предполагает возврат в России карантинных ограничений из-за коронавируса, если люди не будут соблюдать необходимые предосторожности.

Корреспондент Радио Свобода прошлась по московским улицам накануне снятия ограничений. Признаться, ситуация мало отличалась от той, что была до пандемии: люди преспокойно гуляют, сидят в кафе, идут по делам. В масках очень немногие, и то носят их больше на подбородке. Перчаток тем более не видно. Мы поговорили на эту тему с москвичами и публикуем здесь рассуждения людей, не являющихся специалистами по коронавирусной инфекции и выражающих свое частное мнение.

– Если я каждый день езжу в транспорте и толкаюсь с людьми, то неужели вот эта повязочка может меня от чего-то спасти?! Это что тогда, в скафандре, что ли, надо ходить? – недоумевает Мария, поэт и психолог. – Может, тогда уж просто положиться на волю божью? Или поехать в деревню и сидеть там безвылазно? Но я и так уже три месяца просидела в Тверской области и несколько одичала. Так что мне приходится эту тему вытеснять с сознательного уровня, иначе будет так страшно, что я не смогу выйти на улицу. Единственное, что я делаю, – это ношу с собой санитайзер и все время протираю им руки. А как люди носят маски, это отдельная история. Я недавно ездила в больницу, так туда в маске входят только для того, чтобы охрана пропустила, а потом ее снимают. Это все несерьезно, профанация какая-то!

Вчера я ездила в монастырь к Матронушке, и там огромная очередь к мощам: дистанции ноль, масок ноль. Я и сама к раке приложилась, поцеловала. Думаю, в больших городах все равно мало что может предохранить нас от инфекции, – предполагает Мария.

– А Собянин по телевизору сказал, что с понедельника (13 июля. – РС) маски не обязательны! В Москве количество зараженных падает, – уверяет Альбина, технолог швейного производства.

– Но пока еще воскресенье, к тому же вы находитесь в людном месте, и пандемия продолжает развиваться.

– Ну, я не знаю, им-то там, наверху, лучше знать, на то они и власти, у них больше сведений, они должны нами руководить, а мы – слушаться. А так-то, конечно, ситуация скверная, вирус нехороший. У меня очень многие знакомые переболели, и я осуждаю тех, кто не верит в серьезность этой истории. Но главное, по-моему, никто этот вирус так до конца и не изучил: одни врачи говорят одно, другие – другое, – отмечает Альбина.

Ольге 72 года, и у нее множество проблем со здоровьем: онкология, сахарный диабет, поэтому она ходит в маске и соблюдает все остальные ограничения:

– Конечно, меня пугает, что другие без масок, но вообще-то, если у них хороший иммунитет, то, может, и обойдется. Мой покойный отец был микробиологом, он говорил: бесполезно прятаться, надо привыкать ко всем этим инфекциям, вырабатывать иммунитет. Почему мы тут прячемся – потому что смертность большая. Но все-таки в России и тут достигли больших успехов, мы самые лучшие в мире по числу выздоровевших! Конечно, много и недочетов: например, организация жизни пенсионеров, которые остались в городе на карантине. Ко мне вот волонтеры ни разу не пришли, приходилось самой ходить в магазин, подвергая себя риску, – вспоминает Ольга.

Телесценарист, драматург Александр, по собственному признанию, соблюдает лишь те антивирусные предосторожности, которые соблюдал и до пандемии.

– У меня никогда не было манеры облизывать прилавок в магазине или ручку в общественном транспорте. Ту же маску я сейчас надеваю, скорее, из уважения к сотрудникам магазинов, которых иначе могут оштрафовать. Серьезна ли угроза? Смотря с чем сравнивать. Есть вот, например, лихорадка Эбола, при которой три дня – и все, наступает смерть, и ничего не помогает. А здесь мы имеем что-то несколько посильнее сезонного гриппа, от которого каждый год умирают тысячи людей, и никто почему-то по этому поводу не паникует. К сожалению, мы все смертны.

– Вы, наверное, и самоизоляцию не соблюдали?

– Так ведь все было сделано для того, чтобы у тебя просто не было вариантов, чтобы ты не высовывался за пределы своего района, да и высунуться-то было некуда! Во время этого карантина я впервые почувствовал, что я никто и прав у меня нет никаких. Единственная моя попытка куда-то выйти, просто чтобы не было ощущения, что я сижу в тюрьме, закончилась встречей с полицией и штрафом. Остановили, полтора часа продержали в машине, составили протокол. Когда я сказал, что считаю свое задержание неправомочным, мне с усмешкой ответили: "Нет такого слова – "неправомочный". И я понял, что в их понимании такого слова действительно нет, как нет и представления о человеческих правах и достоинстве.

Власти вроде как позаботились о моем здоровье, но в итоге они мне его реально раздолбали: за эти три с лишним месяца нервная система просто пошла коту под хвост. Большей беспомощности и унижения я в жизни не испытывал! Такое впечатление, что если завтра тебе скажут ходить в трусах, надетых поверх брюк, как в известном фильме, то так и будешь ходить, особенно если за нарушение – расстрел на месте. Все дошло уже до полного абсурда, было ощущение, что ты в психушке или на зоне! Апофеозом всего этого стали прогулки по расписанию, но это они, по-моему, уже и сами поняли: быстро завершили, – возмущается Александр.

Собирая разные мнения о ситуации, мы прогулялись по измайловскому "Вернисажу". Тут продают свои работы художники, торгуют стариной антиквары, есть и блошиный рынок. По выходным здесь собираются люди разных возрастов и профессий и подрабатывают, продавая всякую всячину. Вот среди длинного торгового ряда сидит женщина, перед ней на столике плетеные сумочки собственного изготовления. Я спрашиваю, почему она без маски.

– А у меня маска в сумке, – отвечает женщина (ее зовут Марина). – Как только подходит покупатель, я тут же ее надеваю. А если все время носить, то в ней жарко, дышать тяжело. Мы же целый день тут сидим! Вообще-то, я и руки часто хожу мыть и после каждого клиента протираю их антибактериальными салфетками. Мы и карантин довольно строго соблюдали: были с мужем на даче, никуда не выходили, дети привозили нам все необходимое. Конечно, все это очень серьезно. У нас, например, зять – врач, и он очень сильно болел, долго был в реанимации. Хорошо хоть не умер никто из близких, а так-то вон ведь сколько народу поумирало: и известные люди тоже, – сожалеет Марина.

Моя следующая собеседница представляется как Ирина Алексеевна. Она как раз в маске, очках и при головном уборе: защищена по всем статьям! Перчаток, правда, нет и на ней.

– Я смотрю, масок никто не носит, даже странно! – говорит она. – Люди, видимо, думают, что эпидемия кончилась, а она не кончилась! Есть страны, где все это еще только развивается. И такая беспечность совершенно ни к чему. Вирус у нас, может быть, просто приутих, да и клиники уже более-менее готовы к приему больных, то есть в целом ситуация получше, но успокаиваться точно рано.

– Но при этом вы пришли на этот рынок, где масса народу: не страшно вам?

– Честно говоря, я просто уже заскучала дома: мы ж так долго сидели в четырех стенах! А тут все-таки приятели, общение, ты приятно проводишь время. И потом, я же все равно в магазин хожу и в метро езжу, а там тоже народу много. От маски очень устаю и, кажется, за это время даже постарела. Я вот раньше много ходила, а сейчас в магазин выйдешь: в этой маске, вся в поту, и такая усталость, даже не хочется идти гулять, – свидетельствует Ирина Алексеевна.

Юра продает на барахолке советские открытки, журналы и военные макеты. У него свой круг покупателей. Коронавируса он совсем не боится, предосторожностей не соблюдает.

– Маска – это же только от грязи и от пыли, – говорит он. – А вирус – это крошечные частички, и разве она его задержит?

– А зачем же тогда врачи рекомендуют носить маски: они что, все с ума посходили?

– Ну, тут ведь и политика, и экономика задействованы. Были вещи и пострашней: войны, например. А сколько у меня народу знакомого от пьянства умерло! Вирус по сравнению со всем этим – мелочи. Вон, поглядите на Белоруссию: там же все нормально! Плохо, что многие люди из-за этого карантина без работы остались. Вот и наш рынок только 4 июля открылся, но ведь еще неизвестно, когда иностранцы приедут, а у многих именно они основные покупатели, – говорит Юра.

Стильно одетый молодой человек без маски торгует беретиками. Представляется как Илья Феликсович:

– А нам все равно! Мы надеемся на русский авось. Человек так устроен, что ему свойственно надеяться на лучшее. Последнее время нас очень сильно пугают, но почему-то не страшно.

Михаил пришел на рынок в качестве покупателя. На нем не только маска, но и перчатки, от других посетителей он сторонится, со мной беседует на безопасном расстоянии.

– Рекомендаций никто не отменял, и надо все соблюдать, иначе последствия просто непредсказуемы. Не хотелось бы болеть этой штукой, больно уж она противная. И потом, я ведь забочусь не только о себе, но и о других. Пожилые люди, например, могут очень тяжело болеть или даже умереть. А вдруг я уже заразился, но еще не знаю об этом, так зачем подвергать кого-то риску? Маску эту мы, кстати, с женой сами сшили из нескольких слоев плотного хлопка: она очень удобная, и в ней не жарко. У нас есть дома кварцевая лампа, и мы эти маски кварцуем, а потом стираем с мылом. Лучше перестраховаться: здоровье дороже. Но народ что-то совсем расслабился, обрадовался, что карантин отменили, гуляет в свое удовольствие. По-моему, это просто безответственность. И почему-то каждый уверен, что именно его эта болезнь минует. А вирус, он, знаете, не выбирает, кто его боится, а кто нет: косит всех подряд!

Александр – разнорабочий. Предосторожностей не соблюдает, на вопрос почему, отвечает следующее:

– Я каждый день кормлю птиц в своем районе, и они без меня просто не выживут, поэтому болеть мне нельзя, а стало быть, я и не заболею. Я очень долго ходил без маски, только потом надел, когда уже без нее никуда не пускали. Я смотрю по телевизору передачи о вирусе и анализирую информацию. Настоящих специалистов среди тех, кто пытается освещать этот вопрос, по-моему, очень мало. Никто толком ничего не знает, но каждый пытается умничать. Вот, скажем, у врачей в больницах и костюмы защитные, и маски надежные, и очки, а нам рекомендуют носить только маски и перчатки. Получается, что мы используем полумеры. А еще многие считают, что эти маски даже вредны: если их часто не менять, на них бактерии скапливаются.

Или вот, скажем, социальная дистанция. Допустим, на кассе в магазине ее действительно соблюдают, там даже разметка есть, а в самом торговом зале – да куда там: так и прут напролом! Да и устали уже люди от всего этого: карантины все эти, ограничения…

Меня удивляют и домыслы о том, что заболевание может проходить бессимптомно. Как это? Ну разве можно себе представить какую-нибудь бессимптомную чуму?! Чудеса какие-то!

Юрий – художник, продает на "Вернисаже" свои картины, а работает охранником в музее. Судя по всему, проблема коронавируса не сильно его беспокоит.

– А у нас тут все на доверии: я верю человеку, с которым общаюсь. Да и вообще я думаю, что не так уж все это страшно. И меры, которые принимаются, совершенно неадекватны. Полагаю, что все это делается в политических целях. Очевидно, власти боятся возмущения масс, а это очень хорошая дубинка для того, чтобы загнать людей в стойло и показать им свое место, – рассуждает Юрий.

Как мы видим, разнообразие мнений велико, а проще говоря, в головах людей полная каша по поводу коронавирусной инфекции, и очень многие совсем ее не боятся, из-за чего и отказываются от ношения средств индивидуальной защиты. С чем связаны такие реакции? Вот комментарий психолога Каринэ Гюльазизовой.

– В последние десятилетия я наблюдаю то, что называю "пандемией бессмыслицы", и некоторую шизоидность пространства: оно наполнено разнонаправленными месседжами, зачастую исходящими и от СМИ, и от властей, и от экспертов (причем не только в России, но и во всем мире). Ситуация с коронавирусом только еще ярче проявила эту тенденцию. Все это порождает отсутствие единого понимания многих вещей, а в пределе приводит к нарушению инстинкта самосохранения. Вспомните: в разгар эпидемии в России пять спикеров на федеральных каналах телевидения могли практически одновременно говорить взаимоисключающие вещи о вирусе. А интернет при этом "бомбило" самыми разными мракобесными историями, и только ленивый не высказался о происхождении вируса и возможном развитии событий.

Кроме того, у людей в сознании практически стерта чувствительность к грани между жизнью и смертью, потому что кровь по всему миру льется рекой, и эта история про постоянное разрушение, длящаяся уже давно, сегодня дала плоды. Люди растеряны, в этом пространстве они просто не могут прибиться ни к какому берегу, потому что и берегов-то, по сути, нет. А когда нечто плохое может случиться в любой момент, человек включает все свои психологические защиты, какие только возможны: это, в том числе, и вытеснение из сознания, и отрицание очевидных вещей.

Конечно, никто не отменял и знаменитый русский авось. Эта история в принципе присуща российской ментальности: субъективно-оптимистическая оценка любых событий и собственных действий: "авось пронесет, авось обойдется"… Она связана с безрассудной надеждой на благоприятное и естественное развитие ситуации. Проблема в том, что при этом не делается никаких выводов. Человек, сориентированный на "авось", погружен только в настоящее, он должным образом не опирается на прошлое, на собственный опыт и не может взвешенно осмыслять будущее. "Авось" снимает любые разумные ограничения. Остается лишь надежда без реальных оснований: человек полагается на судьбу, на господа бога, на кривую, которая вывезет, и так далее. Это свидетельство инфантильности сознания, черты, также присущие русской ментальности. В этой инфантильности, с одной стороны, спрятан очень большой творческий ресурс, а с другой – есть и вот такие вещи.

Но для меня все это еще свидетельство того, что людьми не занимаются те сильные мира сего, которые, по идее, должны это делать. Более того, пространство шизофренизации подпитывается всеми возможными способами (не берусь судить, сознательно или нет). А человек просто не в состоянии с этим справиться и не включить те механизмы, которые дадут ему возможность сохранить свою психику, не сойти с ума.

– Есть ведь и другой полюс: люди, тревожно настроенные, соблюдающие все необходимые ограничения, а иногда даже и сверх того.

– В этой ситуации мы все имеем право на тревогу, она обоснована. И если она вообще не включается, то возникает вопрос: а все ли в порядке с человеком? Тревога тоже дана нам как механизм выживания, но она должна быть адекватной и конструктивной, то есть должна выливаться в действия, совершаемые сообразно с ситуацией: в данном случае – в необходимые меры предосторожности, – отмечает Каринэ Гюльазизова.

На вопросы Радио Свобода, связанные с коронавирусом COVID-19, ответил Георгий Викулов, директор Научного информационного центра по профилактике и лечению вирусных инфекций, кандидат медицинских наук, врач-инфекционист, иммунолог-аллерголог:

– Нужно ли сейчас носить маски, перчатки и соблюдать социальную дистанцию?

– Масочный режим в Московском регионе отменен с 13 июля, но рекомендаций Роспотребнадзора и Минздрава по соблюдению социальной дистанции и ношению средств индивидуальной защиты полностью никто не отменял. В закрытых помещениях, общественном транспорте, магазинах, аптеках, МФЦ и других социально значимых местах ношение этих средств является обязательно рекомендованным, и в некоторых местах могут просто отказать в услугах, если их нет. Необходимы и перчатки там, где требуется контакт с различными поверхностями в закрытых помещениях.

– Есть мнение, что маска не защищает от коронавируса, что он все равно через нее проникает: так ли это?

– Это глупости. Доказана эффективность различных медицинских масок при воздушно-капельных инфекциях. Правильное ношение медицинских масок и респираторов, обладающих барьерными свойствами, уменьшает вирусную нагрузку. Соответственно, у заболевшего уменьшается выделение возбудителей респираторных инфекций в окружающую среду, а у здоровых людей – их поступление в дыхательные пути.

– Возможна ли в России новая вспышка заболевания?

– Она с большой долей вероятности будет в осенне-зимний период 2020–2021 годов. Но для нас сейчас важнее не это, а как можно более быстрое уменьшение количества инфицированных, сокращение текущей летальности в стационарах, а также ранняя и корректная диагностика и своевременное назначение противовирусной терапии тем пациентам, у которых есть медицинские показания.

– Как долго может оставаться с человечеством COVID-19 в его опасной фазе?

– Институт Коха дает прогноз на два года. Мы же считаем некорректным давать прогнозы на столь долгий период: многие математические модели не точны, и, как правило, не релевантны текущей пандемии. Скорее всего, возбудитель будет сезонным, станет частью комплекса респираторных инфекций. Будет ли полная локализация инфекции, как это было в отношении SARS-1, покажет время.

– Как обстоят в России дела с диагностикой этого вируса?

– У нас достаточно хороший объем диагностики. Есть некоторые недоработки, связанные с количественными методиками, с оценкой вирусной нагрузки и противовирусного иммунитета, потому что это требует достаточных ресурсов и оборудования, но в целом диагностика на высоком уровне, мы занимаем второе место после США по объему тестирования.

– Было немало разговоров о том, естественного ли происхождения этот вирус: каково ваше мнение?

– Есть неоспоримые доказательства естественного происхождения реассортантного штамма SARS CoV-2, вызывающего COVID-19. Это опубликовано и в Journal of Medical Virology, и в других изданиях для профессионального сообщества. Там полностью показаны все сиквенсы, подробно объяснено, откуда и как происходит возбудитель, развенчаны мифы, связанные с его антропогенным, искусственным происхождением.

– Меняется ли со временем что-то в поведении этого вируса? Скажем, ослабевает ли он, постепенно приспосабливаясь к человеку?

– У вируса есть своя программа освоения планеты Земля и человеческой расы. Уменьшение контагиозности (заразности) возбудителя наблюдается не потому, что вирус приспосабливается, а потому, что формируется иммунная прослойка, с одной стороны. Есть и определенные фазы эпидемического процесса: сначала усиление, затем выход на плато и последующее уменьшение интенсивности распространения инфекции. Сейчас наблюдается некоторое уменьшение контагиозности в отдельных странах и регионах, но нельзя говорить об этом в целом по планете. Мы пока еще не прошли переломный момент; активность возбудителя сохраняется, она высокая, в том числе и в теплых странах.

– Люди недоумевают по поводу бессимптомного течения этой патологии. Бывает такое при каких-то других вирусах или это особенность ковида?

– Есть множество латентных инфекций, для которых характерно бессимптомное и малосимптомное течение заболеваний: это, например, герпесвирусные инфекции, вирусные гепатиты, описана и бессимптомная фаза при ВИЧ-инфекции. Но надо отметить: когда проанализировали так называемых бессимптомных носителей, выяснилось, что на самом деле большинство из них имеет микросимптомы, поэтому правильнее говорить о малосимптомных формах COVID-19.